Н. Бассегода. Антонио Гауди и архитектура Запада XX в.

Своеобразие Гауди.

Портерет Гауди, работа Описсо, 1900 г.

Становление новых тенденций в архитектуре Запада привело и к более непосредственному развитию традиций Антонио Гауди в испанской архитектуре. Барселонский проектный коллектив, назвавший себя «Архитектурная мастерская» и возглавляемый Рикардо Боффилом, создал в 60—80-е годы целую серию почти фантастических по замыслу и почти литературных по программности, но, как и у Гауди, успешно реализованных проектов. Их преувеличенная, подчас экстатическая образность, экспрессивная пласти¬ка, насыщенный цвет, открытое воспроизведение исторических форм, не¬ожиданные сочетания материалов, применение современных индустриальных конструкций, нередко причудливо сочетающихся с демонстративной атекто-ничностью — все это прямо или косвенно от Гауди. И, наверное, уважение не просто к славе Барселоны, но и к творческому предшественнику, звуча¬ло в названии одного из первых их жилых комплексов — «Предместье Гауди». Но наследие Гауди слишком значительно, глубоко, универсально, чтобы ос¬таться связанным только с постмодернизмом, который при всей антиэлитар¬ности и стремлении к гуманизму несет отчетливую печать буржуазного кон¬формизма и «идеалов» потребительского общества. Архитектура Гауди, вырос¬шая из прошлого и столь тесно, причем не только используемыми формами, но содержательно связанная с прошлым, поистине устремлена в будущее. В этом смысле можно согласиться со словами Ч. Дженкса: «... архитектура должна быть многозначной. Как и здания Гауди, она должна быть сверхкодиро-вана посредством различных типов знаков, избыточна в отношении значений, вульгарных и элитарных, обыкновенных и оригинальных, буквальных и метафо¬рических. «Предсказание»— это синоним «надежды», но, как мне кажется, мы находимся в точке, не так уж отличающейся от той, из которой созрело «ар-нуво». Современная архитектура как язык в данный момент обогащается популярными и народными архитектурными диалектами и эрзац-архитектурой. Все может произойти, и можно верить, что процесс этот уже начался». «Плюралистичность» Гауди — это в действительности характерный для Испании полистилизм, синкретичность, «соборность», внутренне очень дисциплинирован¬ные, органичные, вдохновленные высокой целью и потому обращенные в свое¬образную стилевую целостность. Уже одно это отличает его от постмодернизма. Ретроспективистски-утопический романтизм Гауди, его интерес к готике и на¬родному искусству, к ремеслам характерны для «ар-нуво» и близких к нему национально-романтических течений. Они были созвучны почти одновременным исканиям англичан Рескина и У. Морриса, американца Г.-Х. Ричардсона, русских художников круга Абрамцева и Талашкина. У Гауди эти реминисценции были масштабно и конструктивно преобразованы, приобрели крайне индивидуализиро¬ванную, экспрессивную, свободную от манерности образность. Архитектура Антонио Гауди была безусловно новой, даже новаторской для своего времени и для своего места. Сын провинциального каменщика, психоло¬гически и по образу жизни отшельник, Гауди фактически находился в центре художественной жизни Барселоны, «города наибольших контактов с современ-ной западноевропейской культурой», по словам советского искусствоведа А. Г. Костеневича, которая в конце XIX — начале XX вв. выдвинула целую группу художников-новаторов.

Но жизненность, органичность этой архитектуры определялись ее произраста¬нием в русле традиции — как стилевой, так и местной.

В своем классическом труде «Пространство, время, архитектура» виднейший теоретик современного движения 3. Гидион писал: «Мы располагаем такими возможностями в области конструкций, которые используются далеко не пол¬ностью». Опыт Гауди не только подтверждает это мнение его идейного анти¬пода, но показывает архитектору наших дней, который ищет средств усиления разнообразия и обогащения архитектуры, что эти возможности действительно не используются для решения художественных задач, для эмоционального наполнения архитектуры, для повышения ее выразительности и усиления воз¬действия на зрителя. Гидион справедливо ставил вопрос о случае, «когда архитектурный замысел до предела использует возможности конструкций дан¬ного времени».

Конструкции Гауди опережали свое время необычной геометрией. С конца XIX в. архитектура постоянно обогащается смелыми конструкциями, но композиции футурологов или Аркигрэма техноцентричны, тогда как А. Гауди, используя новые конструкции для расширения образной палитры и решая художествен¬ные задачи, ставил во главу угла человека.