Н. Бассегода. Особенности творческого метода

Работа на макетах.

Эскиз Гауди. Отель в Нью-Йорке

Для дома Кальвет планы, разработанные Гауди в общих чертах, в одно и то же время преобразовывались в чертежи, изготовлявшиеся Беренгером и Рубиб (тогда еще студентом), и в полный макет дома из гипса в 1/10 натуральной величины! Ряд моделей деталей дома, включая замковый камень арки над входом с его сложнейшей пластикой, кронштейны балконов и части навершия, уже с этого макета изготовлялись в натуральную величину.

Над макетом дома работал Бельтран, участвовавший также в сооружении стереометрической модели крипты в Колонии Гуэль, макетов домов Батло и Мила.

Для проекта гробницы Хайме II в соборе Пальма ди Мальорка (не осуществлен) макет был изготовлен в 1/5 натуральной величины, и в нем были сделаны отверстия с боков, позволявшие составить ясное представление о решении интерьера. Для «Каменоломни» (дом Мила) также был создан макет в масштабе 1:10 — после сооружения подвальных помещений дома. На этом макете Бельтран, следуя указаниям Гауди, прорабатывал все выступы и запады волнистой поверхности фасада. Затем макет был распилен на части, которые распределили по соответствующим точкам строительной площадки так, чтобы каменщики имели образ результата перед глазами. Чертежи деталей делались в натуральную величину, и когда Каналета пожаловался на то, что не может достать до конца, даже растянувшись на листе, Гауди распорядился выпилить в щите отверстие, в котором чертежник мог работать, поворачиваясь во все стороны.

При возведении фасада дома Мила размеры брались непосредственно с макета. Наибольшему по высоте выступу каждой секции соответствовала натянутая вертикальная проволока, и от нее можно было отсчитывать волнистый вертикальный контур. Весь комплекс надстроек на крыше Каменоломни также был отработан на модели в масштабе 1:10.

При сложности работы чертежников и модельщиков Гауди не мог ограничиться простыми распоряжениями — в мастерской висела шиферная доска, на которой мастер рисовал мелом во время объяснения замысла всем своим помощникам. Эти «сеансы» проходили ежедневно, и к вечеру в подвал Каменоломни собиралось обычно немало студентов и опытных архитекторов, которым, однако, Гауди объяснял преимущественно замысел Саграда Фамилиа.

Поскольку архитектор всегда работал одновременно над несколькими проектами и сооружениями, между ними, естественно, протягивались взаимосвязи, которые нельзя счесть ни подсознательными, ни случайными. Достаточно одного взгляда на некоторые второстепенные, малые работы, чтобы заметить не просто сходство: в малом объеме нередко производилась своеобразная натурная репетиция крупных замыслов. Так, в решении жилого дома для своего друга художника Луиса Гра-нера (1904) Гауди явственно разыгрывает в одно время мотивы дома в Бельесгуарде, дома Батло и Парка Гуэль*. В решении ворот усадьбы Мираллес (1900) мотивы Парка Гуэль проступают отчетливо, а, скажем, в уличном фонаре-канделябре, послужившем своеобразным памятником, открытым в день 100-летнёго юбилея философа Хайме Балмеса (1910), мы опознаем не только возврат к одной из самых ранних тем мастера, но и мотивы крипты Гуэль (составленные блоки грубо околотого базальта) вместе с темами собора на Мальорке.

Краткие очерки принципов и метода архитектора являются необходимой прелюдией для заключительного раздела книги, посвященного пожизненной работе Гауди.

Заказчик проигрался, и от всего проекта были построены одни лишь ворота.