Отношение к пище. Диеты.

Фирменное блюдо одного из ресторанов Барселоны, названное в честь Гауди ("Topas Gaudi")

Сам Гауди и его отец были убежденными вегетарианцами и приверженцами свежего воздуха, чистой воды и специальной диеты доктора Кнайпа.
В Каталонии всегда существовали вегетарианские традиции — еще со времен Древнего Рима. В Риме испанские легионеры славились тем, что их организм был приспособлен к умеренности в пище и тяжелым нагрузкам. Высказывались предположения, что Христос до распятия получил из кухни центуриона испанский холодный овощной суп. Сенека в своих «Письмах к Луцилию» хвастался, что для поддержания сил ему требуется лишь немного хлеба и горсть инжира.

Тем не менее в Средние века знаменитые медики, например родившийся в 1235 году Арнальдо де Виланова, посвятили целые тома полезной для здоровья каталонцев диете. В своем труде «Regimen Sanitatis ad Inclinatum Regent Aragonum» Виланова рассматривает диету, физические упражнения и купания, а также допускает применение алкоголя и отвара из трав для улучшения пищеварения.

Однако среди современников Гауди, вне всякого сомнения, был исключением. И действительно, благополучие семьи в немалой степени зависело от удачного умерщвления свиньи.

Существуют предположения, что диета Гауди происходит непосредственно от иудаистской традиции всегда держать желудок наполовину пустым, чтобы оставить место для Бога. Как бы то ни было, Гауди в душе был францисканцем. И еда для него была ненужным отвлечением от эффективной работы тела за чертежной доской. Торрес Гарсиа, его помощник в Пальма-де-Мальорке, говорил, что Гауди трудился с таким усердием, что приходилось сомневаться, есть ли у него вообще желудок. Для поддержания сил и здоровья Гауди требовался салат, немного молока, несколько капель оливкового масла, орехи, слегка отваренные черешки мангольда и намазанный на хлеб мед — с неограниченным количеством воды. Иногда он перекусывал сухим печеньем «Panes de San Antonio», которое носил с собой в маленьких пакетиках и предлагал окружающим. На Рождество, сохраняя тот же дух умеренности, он раздавал сладости, получаемые каждый год от своего клиента, литейной мастерской Торрас, всем друзьям, родственникам и знакомым: семье своего кузена Жозефа Гауди Померола, доктору Сантало, семейству Матамала и привратнику Парка Гуэль.

Скудные обеды Гауди часто состояли лишь из миски свежих листьев салата-латука, которые он макал в молоко, и горсти орехов или миндаля в сахаре. Характерно, что даже в этом случае он предпочитал объяснять свой скромный выбор в архитектурных терминах, а не с точки зрения питательности продуктов, замечая, что листья салата-латука с их гофрированной поверхностью обладают большей площадью, чем другие, более гладкие овощи.

В то время образ изможденного художника был популярен как у католиков, так и в анархистских кругах. «Князь пессимизма» Шопенгауэр в своем сочинении «Мир как воля и представление» писал, что заповедями добродетельного человека являются «бедность, пост, целомудрие и самоистязание». Два полярных мира, католицизм и анархизм, были объединены в одном из первых номеров журнала Пикассо «Arte Joven» в 1901 году, где он писал: «Если бы Ницше обладал сердцем святого Франциска, он был бы величайшим из всех известных миру пророков».