Философия Саграда Фамилия

Вид на фасад ночью. Современное фото.

На протяжении десятилетий Гауди выстраивал и совершенствовал определенный литургический порядок символического содержания и пространства собора Саграда Фамилия. Благодаря опытам в Колонии Гуэль, которые уже продемонстрировали эффективность параболической арки, конструкция в целом была уже решена. Но в своей мастерской рядом с храмом Гауди ежедневно трудился над созданием общего образа.

Внешнее убранство собора Саграда Фамилия, с его модным в то время упором на важность семьи и здоровое почитание честного труда, являло собой яркую иллюстрацию политики Ватикана. Но это был еще и искупительный храм, и поэтому за углом, у двери в часовню, Гауди расположил две капители, одну в виде женщины, которую дьявол искушает мешком денег, а другую в форме злого духа, протягивающего рабочему бомбу Орсини, точно такую же, как та, что чуть не убила Марагалла в Лисеу. Имелся там и современный набат, спрятанный высоко в кирпичной кладке готической церкви и служивший предметом направленных против духовенства шуток. Он также символизировал устрашающий пессимизм и почти нигилистскую потерю веры обычного человека.

Масштаб всего этого — чистое сумасшествие, безумие. Но, как писал Сенека, в каждом гении есть частица безумия.

Внутри собора Гауди планировал разместить скамьи для тринадцати тысяч молящихся, а главные колонны соответствовали основным апостольским миссиям Испании, в число которых входили такие города, как Валенсия, Гранада, Сантьяго-де-Компостела, Бургос, Севилья, Толедо, Сеговия и даже маленькие епархии вроде Бурго-де-Осма с населением всего пять тысяч душ.

Архитектура Гауди, несмотря на ее кажущуюся фантастичность, была глубоко прозаична, чего Европа не видела на протяжении нескольких сотен лет. Гауди делал то, что до него делали Гойя и Эль Греко, — точно иллюстрировал податливую реальность духовного мира. Однажды Гауди сказал, что «слух соответствует вере, а зрение — славе, поскольку слава — это образ Бога. С точки зрения ощущения света, пространства и пластичности зрение есть беспредельность пространства; оно видит то, что есть, и то, чего нет». Саграда Фамилия является яркой иллюстрацией этих стремлений. Храм замышлялся не только как посредник между небесами и землей, но и как поле боя для чувств. Гауди прекрасно понимал психологическое воздействие и важность звука, особенно в церковных постройках.

Гауди годами экспериментировал с формой удлиненных колоколов для собора Саграда Фамилия. Кроме того, вся конструкция здания была спроектирована так, чтобы функционировать как грандиозный орган. Предполагалось, что ветер, проходя через отверстия башен, будет звучать как настоящий хор. «Звучащий камень пытается спеть рождественский гимн», — писал Марагалл в 1900 году.

Цвет тоже играл отведенную ему роль. Ирония, заключенная в творчестве Гауди, состоит еще и в том, что для многих он олицетворяет ценности, ассоциировавшиеся с «черной Испанией», то есть инквизицию, подозрительность и нетерпимость, но в то же время он проектировал нечто гораздо более впечатляющее, чем сверкающая мозаика «ОСАННА», поднимающаяся к вершине башни. Он представлял себе внутреннее убранство собора Саграда Фамилия как яркий многоцветный псалом во славу Господа.

Башни Саграда Фамилия.
В гипсовой модели Саграда Фамилия возвышаются двенадцать башен, и посредине главная башня (она еще не достроена). Главная башня символизирует Христа, а башни поменьше — двенадцать апостолов. Первоначально эти башни должны были быть четырехгранными, но затем Гауди изменил проект. И башни стали круглыми в плане, колоннообразными, стройными.

Находкой Гауди стала параболическая форма башен. Спиралевидные проемы башен устремляют взгляд зрителя вверх, но движение тут же приостанавливается закругленными вершинами. Окончательно взгляд останавливают фигурные капители, которые издалека напоминают кокарды епископских митр. Посвящая каждую башню определенному апостолу, i ауди, тем не менее, намекает на то, что в раннем хри— стианстве апостолы становились епископами. Поэтому и все башни, объединенные в общем хороводе, похожи на епископскую митру, а каждая башня в отдельности — на епископские посохи.
По задумке Гауди центральная, самая высокая (заметим — 170-метровая) башня по ночам должна освещаться прожекторами, установленными на двенадцати апостольских башнях. Еще один источник света должен быть установлен на капители самой высокой башни. Тогда свет будет излучать венчающий башню крест — как символ одного из основных постулатов Христа: «Я есьмь Свет Миру».

К сожалению, это световое решение архитектора увидеть в реальности пока невозможно.