Знакомство с Гуэлем

Фото Эусибио Гуэля

Существует две Версии истории знакомства Анто-нио Гауди с человеком, во многом определившим его творческую судьбу, — с Эусебио Гуэлем. Согласно первой, «почти официальной», в 1878 году Гуэль приехал на Всемирную выставку в Париж. И, осматривая испанский павильон, обратил внимание на проект молодого и никому не известного архитектора из Барселоны. Это был рабочий поселок Матаро, проект поселения, созданный Гауди по заказу одноименного кооператива. Этот поселок остался лишь на бумаге и в макете, но на посетителей выставки произвел большое впечатление. Гауди представил образец новой архитектуры, а в Европе в эти годы набирал силу стиль Ар Нуово — нового искусства (в расширенном понимании под этот стиль подпадала не только архитектура, но и живопись).

Согласно второй, неофициальной версии — все было несколько иначе. Поскольку на момент знакомства Гауди был совершенно никому не известен, а проект поселка Матаро не мог быть центром экспозиции (его было непросто даже заметить, не говоря уже о каком-то повышенном внимании посетителей выставки).

Получив диплом архитектора, Гауди брался за любую работу, чтобы поправить свое материальное положение и в то же время воспользоваться возможностью подкрепить свои знания архитектурной практикой. Заказы были большими и маленькими, при этом не всегда напрямую касались строительства. Гауди, к примеру, пришлось оформлять витрину барселонского магазина перчаток. Заказ поступил от торговца Эстеве Комельи.

Антонио возился у витрины, сооружая из перчаток и проволочных муляжей сцены из городской жизни. Надетые на проволочные каркасы перчатки изображали прогуливающихся людей, лошадей, впряженных в кареты, и даже кошек, которых в Барсе было всегда много (каталонцы любят этих пушистых и ласковых животных).
Неожиданно он почувствовал чей-то взгляд. Обернулся. И увидел человека среднего роста в цилиндре и мягком сюртуке. Стаза незнакомца улыбались. Рядом с ним появился хозяин лавки.

— Эстеве, —сказал незнакомец, — представь меня этому:., мастеру. Мне самому неудобно.
Гауди смутился. А Комелья тут же быстро сказал:
— Антонио, это Эусебио Гуэль, человек очень богатый и...
— Достаточно, Эстеве, — взмахнул рукой Гуэль, и Комелья туг же умолк.
— Просто человек, который очень хочет познакомиться с вами... Антонио?
— Гауди, — произнес Антонио, краснея и неловко протягивая руку.
— Я стою здесь уже полчаса. И никак не могу насмотреться, как вы работаете, Антонио, — сказал Гуэль.
— Это так забавно? — неприязненно произнес Гауди.
— Нет. Это очень интересно. И я сразу вижу — вы настоящий профессионал.
— Я архитектор, — сказал Гауди. — А у госоподи-на Комельи лишь подрабатываю.
— Замечательно! — рассмеялся Гуэль. — А я как раз большой любитель архитектуры. Не могли бы вы показать мне что-нибудь из ваших работ?
— Прямо сейчас? — растерялся Гауди.
— Нет, что вы! Вечером. У меня дома.

И Гуэль протянул молодому архитектору визитку.

Побывав впервые в доме Гуэля и встретив там радушный прием, Гауди пришел еще раз, потом еще. И — стал самым желанным гостем в доме своего покровителя и мецената. Гуэль с большим интересом просматривал наброски Антонио, которые тот приносил ему во время каждого визита. Выделил один, самый масштабный — проект кооператива Матаро. И сказал:

— Антонио, за какое время ты можешь доработать его и построить макет? Постарайся сделать все быстро и точно. Эта работа поедет в Париж — на Всемирную выставку..

Как и у всякого начинающего творца, у Гауди были работы блестящие, но были и не самые удачные, экспериментальные. Не обладая профессиональными познаниями в области архитектуры, Гуэль, тем не менее, абсолютно уверенно выбирал именно то, что потом оказывалось шедевром и уж точно было достойно воплощения в камне.

Антонио Гауди взялся за доработку проекта поселка Матаро, а сам не прекращал еженедельных субботних посещений гостеприимного дома. У Гуэля была роскошная библиотека. Он и подложил Гауди книги Уильяма Морриса и Джона Рескина — английских теоретиков нового стиля Ар Нуово.

В доме Гуэля бывал весь интеллектуальный цвет Барселоны. Здесь постоянно звучали стихи, в том числе и Данте Габриэля Россетти, призывавшего к возврату к эклектике Средневековья и очищению искус -ства от догматов классицизма. Один из путей подобного освобождения Россетти видел в орнаментализме — воспроизведении орнамента самых затейливых форм. Гауди был крайне заинтересован, а вскоре сам уверовал в орнамент, как в настоящую панацею.

Это был тот самый счастливый случай, без которого творческая жизнь Антонио Гауди могла и не состояться (либо судьба его сложилась бы совершенно иначе). Именно этот случай возле витрины скромного магазина перчаток подарил Гауди сердечного друга и щедрого мецената, главного заказчика и ценителя его архитектурных эхспериментов...

Разумеется, Эусебио Гуэль не был «добрым ангелом» и бессребреником. Разбогатев на производстве текстиля, Гуэль очень хорошо умел считать деньги. Но при этом не стремился получить выгоду мгновенно. Он отлично понимал, что самым надежным вложением капитала является недвижимость. И не просто дома, а уникальные архитектурные сооружения, несущие в себе уникальный стиль создавшего их человека. Рожденный и воспитанный в Барселоне, Гуэль знал толк в хорошей архитектуре.

Впрочем, он знал толк и в живописи, и в литературе. Дом Гуэля всегда был открыт для художников и поэтов. А Гауди был далеко не единственным талантом, которому Гуэль помог пробиться.

А еще Эусебио Гуэлъ обладал уникальным даром превращать явные убытки в прибыль. Он никогда не считал денег, если речь заходила о творчестве. Дома, которые построил для него Гауди, могли бы разорить любого промышленника, но только не Гуэля. Вкладывая в строительство огромные средства, Гуэль не только не разорялся, но спустя годы приумножал свои капиталы. И ошибся, пожалуй, только раз — с возведением загородного поселка, превратившегося потом в парк его имени. Но и эта промашка не стала столь уж разорительной.