Разработка концепции парка

Прогулочная галерея. Старое фото.

Для создания облика Парка Гуэль Гауди обратился к ярмаркам девятнадцатого века. Были использованы новые методы заводской сборки и быстрого строительства. За старомодным фасадом скрывалась самая современная конструкция. Если задуманное удастся, то парк будет функционировать на множестве уровней: как промеж­уточное звено между частным владением и общественным местом, как связь между религией и национальным духом, формой и содержанием, как сочетание истории и современности, как со­единение древних технологий с последними достижениями техники. В стремлении к современ­ности и архитектор, и хозяин были едины.

Во многих отношениях Гуэль был превосход­ным патроном. Щедрый, всегда готовый оказать поддержку, глубоко заинтересованный и неиз­менно убежденный в гении Гауди. Но с появле­нием Парка Гуэль их отношения слегка измени­лись. Отчасти причина сближения крылась в близости парка к новому особняку Гуэля, клас­сическому дому девятнадцатого века, стоящему на собственной земле. Гуэль стал все больше вмешиваться, давать советы и предлагать идеи, почерпнутые из его многочисленных загранич­ных поездок. Он высказывался настолько сво­бодно, что специалисты стали называть его соав­тором проекта.

Была еще одна особенность их личностей, которая способствовала постепенному сближению. Изначально Парк Гуэль задумывался как ключе­вой элемент диверсификации финансовых вло­жений Гуэля. Однако по мере эволюции парка и Гуэль, и Гауди все больше дистанцировались от разговоров о деньгах.

Происхождение Парка Гуэль в значительной степени английское, и Гауди с Гуэлем понимали это, выбирая английское написание «park» вмес­то каталонского «pare» или кастильского «раг-que». Парк, город-сад, Эдем, призванный дать убежище вдали от индустриального мира. Пре­бывание в раю требовало молчаливого соглаше­ния относительно правил поведения в его стенах, и в этом смысле Парк Гуэль разделял моральные принципы многих современных английских по­пыток в области планирования утопических об­ществ.

Деловые интересы Гуэля заставляли его часто сталкиваться с новыми разработками в области градостроительства и идеями своих партнеров в центральных графствах Англии. Он отправил своего сына Эусебио Гуэля-и-Лопеса учиться ор­ганизации производства в Манчестерский уни­верситет. Другой его сын, Хуан, впоследствии стал членом-учредителем Каталонской ассоциа­ции парков. Космополитизм Гуэля несколько смягчил изоляционистский подход Гауди. Гуэль часто подчеркивал сходство между Каталонией, Англией и Германией, а также их превосходство над Кастилией. Немецкий путешественник Мейр-Граф рассказывает, как в Барселоне он встретил человека со сходными взглядами: «Мы завтракали в превосходном ресторане с промышленником, которому меня рекомендова­ли. Это был новый для меня типаж в Испании.
«Вы, конечно, знаете, — сказал он на беглом не­мецком, — что мы здесь не хотим, чтобы нас счи­тали испанцами. Мы каталонцы...» Он рассуждал о южной и восточной Испании точно так же, как миланцы говорят о неаполитанцах. «Это совер­шенно другая нация. Жирные, глупые, ленивые и религиозные люди, без каких-либо желаний, без политического инстинкта и, — он заверил нас, что нисколько не преувеличивает, — совер­шенно выродившиеся... Культуру можно обнару­жить только в Каталонии, хотя он, разумеется, не является сторонником любых форм местного патриотизма...»

Гуэль восхищался североевропейской моде­лью, потому что ее установки и нравы прекрасно подходили Каталонии и каталонскому характеру, разделяя поклонение перед прилежанием, само­совершенствованием и трудолюбием.
Ближайшие к парку районы Барселоны не­давно стали застраиваться геометрически пра­вильными кварталами Эйшампле архитектора Серда. Но Гуэль и Гауди выбрали нечто противо­положное — слегка укрощенную индивидуаль­ность дикой природы. Парк Гуэль был элитным анклавом высшего общества.