Дворец Гуэля. Крыша здания

Башенки на крыше дома

Чуть ли не самое силь­ное впечатление производила крыша, являвшая собой скопище из восемнадцати дымоходов и вентиляционных труб, которые окружали цент­ральный конический шпиль, похожий на приняв­ший христианство минарет. Каждый дымоход был выложен осколками керамической плитки в свободной технике trencadis. И хотя охотники за сувенирами внесли свой вклад в разрушение облицовки, она была восстановлена в точно таком же свободном стиле, что подчас приводило к ис­пользованию фрагментов лиможского столового сервиза. (В одной из белых башен появилось изображение собачки Коби, придуманного Марискалом талисмана Олимпийских игр 1992 года.) Тем не менее ощущение уникальности и подлинной работы Гауди сохраняется. И Роберт Хаджес и Элсворт Келли соглашаются, «что ис­тория фрагментации в современном искусстве не может быть полной без учета влияния trencadis Гауди на молодого Пикассо», который в годы своего формирования как художника наслаждал­ся необычным видом расположенного на проти­воположной стороне улицы особняка Гуэль.

Центральный шпиль крыши, покрытый гру­бым зеленоватым известняком, скорее поглоща­ет, чем отражает чистый каталонский свет. Он рез­ко контрастирует с мягким обликом остального дома и почти геологичен в своей простоте — преж­девременно выветрившийся и состарившийся. Все это венчает флюгер в форме летучей мыши. Журнал «La Illustration Hispano-Americano» так описывал особняк Гуэль: «На самой вершине купола на страже стоит летучая мышь, которая со времен Хайме Завоева­теля своими крыльями защищала каталонскую армию: это символ несгибаемого духа этой зем­ли, вдыхающий жизнь в эту огромную каменную глыбу».