Взгляды на религию в молодости (Антиклерикализм?)

Загадка, относящаяся к самой сути характера Гауди, заключается в том, был ли он в молодости антиклерикалом. Есть свидетельства того, что он являлся одним из центральных фигур бунтарской tertulia — неформального дискуссионного клуба, члены которого забавлялись тем, что оскорбляли священнослужителей и высмеивали религиозные процессии, — собиравшейся в знаменитом кафе «Пелайо». Создается впечатление, что большинство историй о связи Гауди с «Пелайо» идет из одного источника — желчного и скандального сплетника, учителя и какое-то время коллеги Гауди Доменеча-и-Мун-танера. Горячность и бунтарство — достаточно распространенное явление среди студентов, как и освященное столетиями право высмеивать духовенство во время карнавала. Если же антиклерикализм Гауди имел более глубокие корни, то в этом нет ничего нового. В остросатирических «Каприччос» Гойи гравюры последовательно снимают покровы с духовенства, представляя отцов церкви лицемерными, жестокими и необыкновенно жадными паразитами на теле общества.

Краткая справка. Антиклерикали́зм (от греч. άντι — против и κληρικός — клирик) — движение, направленное против притязаний религиозных организаций и духовенства на господство или влияние в политической, экономической и культурной областях, а также в сфере науки и образования.

В «Manuscrito de Poble» Тода и Гауди выступали против «зловещей власти черных стервятников». Но антиклерикальные тенденции здесь можно усмотреть только в том случае, если под «черными стервятниками» понимать священнослужителей, — с такой же легкостью это определение можно отнести к осквернителям надгробий и монастырей. Однако в соседнем куплете мы читаем: "Мы низвергли трон на головы священников, Которые пожирают нацию, как дикие звери".

Он не был атеистом, как не был атеистом его отец. Старшего и младшего Гауди можно назвать сомневающимися, но все же религиозными людьми. Церковь Антонио посещал с детства — благодаря настоятельным призывам матушки. Но, рано обретя собственный взгляд, он все подвергал сомнению, в том числе и религиозные догматы.

В годы учебы и первое время самостоятельной работы Гауди сохранял ироничное отношение к католической церкви. Он не посещал храма, хотя был вынужден работать над проектами церковных строений.

Антиклерикальные идеи — это протоптанная тропинка девятнадцатого века, на которой первоначальное отвержение католической веры предваряло духовный и религиозный поворот на 180 градусов. Касанеллес описывал тогдашнего Гауди как «одновременно сангвиника и эпикурейца, любителя вкусной еды, завсегдатая гостиных... антиклерикала, равнодушного к религии, и если не законченного атеиста, то, по крайней мере, тронутого налетом неверия».

Но вскоре наступили перемены, в которых стоит разобраться. Гауди всю жизнь считая себя истинным патриотом. Каталония была не просто его родиной — она была его главной любовью. На середину XIX века пришлось возрождение Каталонии и Барселоны. К этому привела быстрая индустриализация края — заводы и фабрики росли, как грибы после обильного дождя. Население Барселоны за десять лет выросло вчетверо. Резко изменилось соотношение промышленных и сельскохозяйственных предприятий. Все это привело к притоку в Каталонию жителей других провинций Испании. Гауди с тревогой наблюдал процесс размыкания национальных особенностей Каталонии. Не стесняясь называть себя националистом, архитектор видел выход, прежде всего, в возвращении к религиозным ценностям. Именно это и стало главной силой, подтолкнувшей его к вере.

К сорока годам от агностического скептицизма Гауди мало что осталось.